Неточные совпадения
— Социализм, по его
идее, древняя, варварская форма угнетения
личности. — Он кричал, подвывая на высоких нотах, взбрасывал голову, прямые пряди черных волос обнажали на секунду угловатый лоб, затем падали на уши, на щеки, лицо становилось узеньким, трепетали губы, дрожал подбородок, но все-таки Самгин видел в этой маленькой тощей фигурке нечто игрушечное и комическое.
На террасе говорили о славянофилах и Данилевском, о Герцене и Лаврове. Клим Самгин знал этих писателей, их
идеи были в одинаковой степени чужды ему. Он находил, что, в сущности, все они рассматривают
личность только как материал истории, для всех человек является Исааком, обреченным на заклание.
Демократия не может быть в принципе, в
идее ограничена сословными и классовыми привилегиями, внешне-общественными аристократиями, но она должна быть ограничена правами бесконечной духовной природы человеческой
личности и нации, ограничена истинным подбором качеств.
Но этот духовный закал
личности и народа совсем не то, что внешнее применение отвлеченных
идей к жизни.
Вся жизнь наша должна быть ориентирована на конкретных
идеях нации и
личности, а не на абстрактных
идеях класса и человечества.
Идея, смысл раскрывается в
личности, а не в коллективе, и народная мудрость раскрывается на вершинах духовной жизни
личностей, выражающих дух народный.
«Свободная»
личность у него часовой и работник без выслуги, она несет службу и должна стоять на карауле до смены смертью, она должна морить в себе все лично-страстное, все внешнее долгу, потому что она — не она, ее смысл, ее сущность вне ее, она — орган справедливости, она предназначена, как дева Мария, носить в мучениях
идею и водворить ее на свет для спасения государства.
За свободу
личности, за самобытность действия, за независимость можно пожертвовать религиозным убаюкиванием, но пожертвовать всем для воплощения
идеи справедливости, — что это за вздор!
Растворение
личности, неповторимой индивидуальности в безликой божественности, в отвлеченном божественном единстве противоположно христианской
идее о человеке и о богочеловечности.
Наряду с
идеей несотворенной свободы и объективации я углубил свой персонализм,
идею центрального и верховного значения
личности.
Это все та же
идея мирового порядка и мировой гармонии, за которыми признается примат над
личностью.
Я также и сейчас думаю, что равенство есть метафизически пустая
идея и что социальная правда должна быть основана на достоинстве каждой
личности, а не на равенстве.
Я отрицаю одноплановое перевоплощение, то есть перевоплощение душ в этом земном плане, так как вижу в этом противоречие с
идеей целостной
личности.
У Достоевского была очень высокая
идея о человеке, он предстательствовал за человека, за человеческую
личность, он перед Богом будет защищать человека.
Утверждается примат общества над
личностью, пролетариата — вернее,
идеи пролетариата — над рабочим, над конкретным человеком.
Если бы человеческая
личность не была идеальной по отношению к реальным условиям ее собственного существования, человек и не мог бы иметь
идеи Бога, и никакое откровение никогда бы не могло сообщить ему эту
идею, потому что он не в состоянии был бы понять ее…
Личность должна смириться перед истиной, перед действительностью, перед универсальной
идеей, действующей в мировой истории.
Он предлагает новое антропологическое доказательство бытия Божьего. «
Идея Бога действительно дана человеку, но только она дана ему не откуда-нибудь извне, в качестве мысли о Боге, а предметно-фактически осуществлена в нем природою его
личности, как нового образа Бога.
Если Сын Божий есть Логос бытия, Смысл бытия,
идея совершенного космоса, то Дух есть абсолютная реализация этого Логоса, этого Смысла, воплощение этой
идеи не в
личности, а в соборном единстве мира, есть обоженная до конца душа мира.
В плане творения нет насилия ни над одним существом, каждому дано осуществить свою
личность,
идею, заложенную в Боге, или загубить, осуществить карикатуру, подделку.
Только
идея воскресения утверждает
личность в ее цельности и полноте, не разрушает тайну
личности эволюционно-натуралистически.
Ни природа реальности, ни природа свободы, ни природа
личности не могут быть постигнуты рационалистически,
идеи эти и предметы эти вполне трансцендентны для всякого рационалистического сознания, всегда представляют иррациональный остаток.
В свете восточной
идеи перевоплощения душ нельзя постигнуть тайну
личности и тайну плоти.
Только у Островского комические черты проведены здесь несколько тоньше, и притом надо сознаться, что внутренний комизм
личности Большова несколько замаскировывается в последнем акте несчастным его положением, из-за которого проницательные критики и навязали Островскому такие
идеи и цели, каких он, вероятно, никогда и во сне не видел.
Ясно, что как бы ни был велик их азарт в пользу
идеи, он всегда будет гораздо слабее и ниже того простого, инстинктивного, неотразимого влечения, которое управляет поступками
личностей вроде Катерины, даже и не думающих ни о каких высоких «
идеях».
Петр никогда не был таким отчаянным теоретиком, чтобы предварительно искать принципов для своих действий в отвлеченных
идеях о правилах человечества и достоинстве
личности.
Останавливая человека на простом событии чувственной достоверности, начав с ним личные умствования, она развивает в нем родовую
идею, всеобщий разум, освобожденный от
личности.
Личность исчезает в царстве
идеи, в то время как жажда насладиться, упиться себялюбием заставляет искать везде себя и себя как единичного, как этого.
Личность Овэна до того привлекательна своим умным добродушием и каким-то благодатным, светлым спокойствием, его деятельность до того поражает своим полным бескорыстием и самоотвержением, что самые ожесточенные противники его
идей, отвергая его радикальные реформы, не могли, однако же, относиться к его
личности без особенного уважения и даже некоторого сочувствия.
Она избирала всегда возвышенные
идеи, возвышенные
личности, далеко выдающиеся из толпы, и редко спускалась до простого люда.
Катерина Матвеевна. А мое воззрение другое, — я нахожу, что чем грубее та среда, в которой приводится работать, тем больше нужно энергии. Потому что в силу чего могут измениться эти уродливые отношения, как не в силу тех
идей и заложений, которые мы внесем в них. Я сознаю свое влияние над этими людьми и посильно употребляю его. И вы призваны облагородить еще свежую
личность Петра. Он с своей стороны тоже вносит
идеи в эту мертвящую среду. Вот Анатолий Дмитрич так же судит.
Венеровский. Да там мошенника одного поймали — старшина было хотел стащить деньжонки клубные, но поймали, уличили. Да ведь все больше плуты, хе, хе! Ну вот и радуешься, как замечаешь, что хоть немного начинают сквозь эти крепкие лбы проходить
идеи прогресса, сознание чести и человеческое чувство, хотя немножко. Да, как хотите, а и одна честная
личность, и то как много может сделать. Вот на себя посмотрю, что ж мне скромничать, хе, хе!
Катерина Матвеевна(к Венеровскому).Нет, позвольте, позвольте! Во мне столько возникло
идей по случаю посещения этой школы! Является вопрос: что вы хотите сделать из этих
личностей? Признаете ли вы развитие каждого индивидуума за несомненное благо, или развитие единицы без общественной инициативы может повредить этим единицам в силу существующего ненормального порядка?
Современная буржуазная мысль, выработавшаяся выродившаяся и бесталанная, предвидя великие события, бороться с коими она не силах, идет к Востоку, пытается оживить умирающие
идеи и учения о призрачности мира, о бессмыслии жизни, об анархическом своеволии
личности, оправдывающем ее фантазии и капризы, ее жестокость и деспотизм.
Программная статья Горького, постулирующая принципы его «западничества» и поясняющая его «этнологические» мотивы в произведениях конца 10-х гг. ХХ в. («окуровский цикл», «По Руси»).
Идеи Горького любопытно сопоставить с концепцией «духовного Китая» Д. С. Мережковского («Грядущий Хам»), а также с позднейшим культом «нового Средневековья» Н. А. Бердяева, восходящими к противопоставлению «деятельной
личности» Запада — «пассивному фатализму» Востока.
Поворот к мистике и романтическим фантазиям — это поворот к застою, направленный в конце концов против молодой демократии, которую хотят отравить и обессилить, привив ей
идеи пассивного отношения к действительности, сомнение в силе разума, исследования, науки, задержать в демократии рост новой коллективистической психики, единственно способной воспитать сильную и красивую
личность.
После царя одно духовенство могло бы иметь влияние на православную Россию. Оно одно представляет в правительственных сферах старую Русь; духовенство не бреет бороды и тем самым осталось на стороне народа. Народ с доверием слушает монахов. Но монахи и высшее духовенство, исключительно занятые жизнию загробной, нимало не заботятся об народе. Попы же утратили всякое влияние вследствие жадности, пьянства и близких сношений с полицией. И здесь народ уважает
идею, но не
личности.
— Зачем вы меня сюда привезли? — продолжал доктор, тряся бородой. — Если вы с жиру женитесь, с жиру беситесь и разыгрываете мелодрамы, то при чем тут я? Что у меня общего с вашими романами? Оставьте меня в покое! Упражняйтесь в благородном кулачестве, рисуйтесь гуманными
идеями, играйте (доктор покосился на футляр с виолончелью) — играйте на контрабасах и тромбонах, жирейте, как каплуны, но не смейте глумиться над
личностью! Не умеете уважать ее, так хоть избавьте ее от вашего внимания!
Следовательно, в сфере отвлеченной мысли, можно сколько угодно уничтожать
личности, имея дело только с
идеями.
Борьбы за свои
идеи и тяжелых столкновений с невежеством и неблагородством он не испытал; но стоит ли жалеть об этом и может ли это уменьшить степень нашего уважения к
личности?
Реальное отношение между
идеями и первообразами, между родами, видами и индивидами выражается в том, что в
идее и общее, и индивидуальное существует как единое, соединяется и родовая
личность индивида, и коллективная индивидуальность рода.
Чувственность совершенно ясно отличается как от субстанциально-волевого ядра
личности, так и от причастного Логосу мышления, умного видения
идей, их идеального созерцания: наряду с волей и мыслию есть еще чувственное переживание
идей, — их отелеснение.
Идея примата общества над
личностью принадлежит Ж. де Местру и де Бональду, она реакционного, контрреволюционного происхождения.
В основе лучшего персоналистического общества лежит не
идея гражданина и не
идея производителя, не
идея политическая или экономическая, а духовная
идея целостного человека,
личности.
Бог не существует, как находящаяся надо мною объективная реальность, как объективация универсальной
идеи, Он существует, как экзистенциальная встреча; как трансцендирование, и в этой встрече Бог есть
личность.
Мировая гармония есть лживая и порабощающая
идея, от нее нужно освободиться во имя достоинства
личности.
Иначе Бог не есть
личность, а отвлеченная
идея или сущность, бытие элеатов.
Это была иллюзия, хотя и имеющая связь с глубокой темой H. Федоров хотел победить смерть, обратить время, изменить прошлое путем «общего дела» активного воскрешения Это была великая и христианская
идея, но она не была достаточно связана с проблемой
личности и свободы, с проблемой победы сознания над объективацией.
Какую ценность имеет самая
идея мирового порядка и мировой гармонии и могла ли она хоть когда-либо оправдать несправедливость страданий
личности?
Человек есть также
личность, и с
личностью связана
идея человека, его призвание в мире.